:: Аладон :: Библиотека ::

Библиотека

вот, склепал что-то под впечатлением Лукьяненко Гуривендел(29/06/2002)

Из темноты перед моими глазами вдруг материализуется шарообразный сноп синих искр. Он начинает удлинятся, расширятся в стороны превращаясь постепенно в плоский овал. Вспышка. Молнией в голове пробегает мысль " - Портал" но я уже не успеваю отреагировать. Из портала один за другим материализуются три человека в светящемся облаке из бешенно вертящихся искр. Запахло озоном. Первый из них увидев меня молниеносно выхватывает из-за пазухи кинжал из странного, серого метала, сразу начинающий тускло светится в его руках. Два коротких, точных удара, от которых я неуспеваю уклонится... Теперь явственно ощущается приторный запах паленой кожи и мяса, доспех невыдержав удара начинает плавится и трещать. Кинжал вонзаясь в мою плоть причиняет немыслимую боль, как только он выходит из свежей раны на её краях появляются два языка пламени которые с шипением исчезают от вырывающейся из тела теплой, дымящейся, потемневшей от жара крови. От неожиданности я падаю на колено, но сразу поднимаюсь. Назгула так просто не сломишь, тем более тролля. Произношу уже намертво заученное заклинание и рядом с моим лицом появляется сгусток огня, мысленно напрявляю его на своего противника. Огонь с оглушительным треском обрушивается на моего новоиспеченного противника на момент превращая часть его туловища в костер. Выхватив меч и спарировав удар его товарища обрушиваю удар сокрушающей силы на его голову. Меч соскальзывает по шлему и рассекает ему плечо срывая мясо с кости. Но третий противник не медлит. Я даже не заметил как он зашел мне с тыла, и два ужасных по силе удара одновременно сокрушают мою спину. В глазах становится темно, немыслимая боль заставляет мое тело дрожать и извиваться. Я падаю на колени, оглушенный болью.Первый противник опомнившись от моего удара, перебрасывает кинжал в здоровую руку и с кривой усмешкой проводит его концом у меня по горлу. Послденее что я вижу - мое обезглавленное тело медленно заваливающееся навзничь, из шеи хлещет наружу кровь... Дальше меня застилает всесильная тьма.

Боль пробирает мое тело, зарождаясь где-то в середине и пролетая до самых кончиков пальцев. Горло пытается издать крик, но раздается только клокотание и едва слышный хрип. Я вишу в полнейшей темноте, каждая минута наполненная сплошным страданием кажется вечностью... Наконец тьма отпускает меняи мое сркюченное от боли тело брякается на пол каменной пещеры, едва освещенной тусклыми факелами. Вслед за мной падает увесистая горсть монет, где то четвреть того что у меня было с собой. На меня смотрит одетый в тряпьё, достаточно мощный на вид старый как мир тролль с расщепленными от старости клыками. Мы встречаемся глазами, он искривляет морду в омерзительной усмешке.- Как, опять неудача мастер Гуривендел?, - спрашивает он и начинает хрипло хихикать. - нужна моя помощь?Я не могу произнести ни слова и поэтому только с трудом киваю. Из-за лишних движений туловище сотрясает боль и голова снова обессиленно падет на землю.

Лекарь опять хихикает и делает пальцами недвухсмысленное движение. Сжав от злости зубы бросаю ему в лицо горсть монет. Сквозь зубы злобно хриплю:- Хватит?Лекарь тщательно собрав монеты кивает, становится вдруг серьозным и проищносит молитву. Часть моих ран чудесным образом затягивается, на другие он одевает повязку. Уфф... теперь можно и заснуть. Здесь меня не тронут. Никто из смертных еще не нарушал покой храма.

Мне снится какой то странный сон, который иногда приходит в мой усталый мозг. Я лежу под сумрачным, серым небом на берегу океана, где то рядом раздается нежное, завлекающее пение сирен... Стройный, многоголосый хор нежных голосов в которых однако чувтсвуется скрытая угроза и сила. Он убаюкивает, окружает меня теплом и покоем, которго мне так часто не хватает. В полной мере он действует на влюбленных идиотов, которые слыша его начинают карабкаться на скалу и неудержавшись соскальзывают на острые прибрежные скалы, либо попадают в лапы отвратительным гарпиям. Но я не отношусь к ним. От романтики в их понимании хочеться выть и биться головой в стену.

Я лежу, вслушиваясь в пение, и смотрю на море. Я люблю сидеть возле моря в такие сумрачные, промозглые дни. Многие любят сюда приходить летом, под знойным солнцем развлекаться с нимфами и сатирами, упиваясь вдрызг абсентом. Тогда сирены сидят в прохладных, темных пещерах прячась от знойного солнца. Я не отношусь к тем кто любит отдых на море такого рода. Я полулежу на влажноватых камнях закутавшись в плащ и смотрю на море, прислушиваясь к сиренам, потягивая медленными глотками хороший коньяк. Море можно чувствовать, любить, с ним можно разговаривать. Оно терпеливо выслушает тебя и окутает рокотом набегающих на берег волн.

Вдруг от скалы отделяется темная, изящная фигура, от которой веет холодом. Она подходит все ближе и ближе. Это девушка, с прекрасными, вмеру развитыми формами, черные как смоль волосы ниспадают на плечи закутанные в длинный, свисающий до земли черный плащ. Ни тени суеты, обыденной ежедневной пошлости вьевшейся в этот мир. Она ступает в моем направлении по слегка шуршащей под её босыми ступнями гальке. Вот она уже и рядом со мной. Она наклоняется ко мне, её плащ касается моих рук. Ее бледное, с правильным чертами лицо приближается к моему, по нему пробегает едва заметная, загадочная улыбка. На её лице можно прочитать многое. Слегка насмешливый изгиб губ, гордый, неприступный овал лица. В её темных глазах видна манящая и одновременно отталкивающая глубина, жесткость и нежность. Я пытаюсь что-то сказать ей, но вдруг все вокруг начинает терять очертания и пропадать. Последним исчезает её лицо. Приходит незванное пробуждение. Пробегают последние отблески уходящего сна и в голове копошатся мысли "Почему!? Почему я вижу тебя только во снах? Существуешь ли ты там, в реальной жизни?".

Я просыпаюсь в той же холодной пещере, надо мной действительно склоненно лицо, но другое. На меня смотрит с улыбкой, обнажившей два ряда прекрасных зубов, контрастирующих с грубой зеленой кожей, молодая оркиня. Рядом стоит тролль, на вид чуть старше меня, в его глазах пробегают веселые огоньки. С хриплым рыком я с трудом опираюсь на локоть и сажусь оперевшись на стену. Раны еще зудят и ноют, но в целом я уже востановился.- Гури! Проснулся наконец! - оркиня радостно хихикает.- Доброго утра, - хрипло басит тролль, - как спалось?Лицо оркини вдруг немного омрачается, она заметила появившиеся из-за плаща еще незатянувшиеся рубцы, и перевязанные раны.- Кто это тебя опять?- Из портала. Имен не запомнил... ничего, еще свидимся.Оркиня опять весела, звеня доспехами плюхается рядом. Потом шаловливо смотрит на меня.- Ты улыбался во сне, почему?Стараясь скрыть невесть откуда взявшееся смущение, напускаю на себя непроницаемую мину и пытясь не смотреть в глаза с напускным удивлением отвечаю:- Разве? Тебе может показалось... а может быть я во сне мерял новые доспехи.Оркиня вроде бы удовлетворенная ответом садится поудобней и поправляет немного сползшие наручи. Тем временем тролль воспринявший мои слова о доспехах как позыв к действию снимает рюкзак и с деловитым видом начинает там копаться иногда со звоном бросая на пол какие нибудь части обмундирования с клеймами кузнецов различных городов. На многих из них стоит клеймо "Кузница гвардии Рейдома.". Я с удовлетворенным видом закуриваю трубку и выпускаю пару колец дыма. Оркиню зовут Альтамирой, тролля - Хевином. Я знаком с ним еще с тех памятных времен как мы, еще молодыми ступали неокрепшими ногами на дорогу тьмы. Горделивые, помпезные надписи на щитах, одеты в какие то лохмотья выданные в школе. Тогда мы смотрели на мир другими, широко открытыми удивленными глазами. Эх, хорошее было время.

• Webmaster: Intra • Design: Ardneh •